Воспитатель: Сегодня, дети, мы будем говорить о том времени, когда на нашу страну напали фашисты, и как наши доблестные солдаты каждый день стремились приблизить конец войны. На войне были разные интересные ситуации. Чаще, конечно же, солдаты воевали, ходили в атаку. Но были моменты, когда они отдыхали в минуты затишья. В основном наших солдат хорошо кормили. Вся страна в тылу работала для того, чтобы нашим защитникам на фронте было чуть-чуть легче. В тылу врага не только делали снаряды и военную технику, но и заготавливали продукты, и эшелонами (поездами) доставляли на фронт. 

Были такие моменты, когда солдаты попадали в окружение, и тогда к ним не поступало продовольствие. Им приходилось голодать. Иногда они ели только сухари, размоченные в воде. 

Перед тем, как пойти в атаку, солдаты часто оставляли свои вещевые мешки с документами и некоторыми личными предметами, едой прикопанными в траншеи, чтобы по возвращении их снова найти. Если солдат погибал, то его еда доставались товарищам.

Сейчас вы услышите рассказ о такой истории.

Чтение рассказа А. Митяева «Мешок овсянки».

Вопросы:

1.О ком этот рассказ?

2.Почему солдаты обрадовались, когда нашли мешок с овсянкой?

3.Кто не дал им сварить кашу? Как оценил поступок рыжего солдата боец Лукашук?

4.Что случилось с рядовым Лукашуком? Кто его спас?

5.Для кого приготовил кашу рыжий солдат? Почему поставил ее в снег?

6.Почему он был худой? Почему не ел сам кашу?

7.О чем вы сегодня узнали на занятии? Кто еще помогал на фронте нашим солдатам?

1Какой эпизод вы хотели бы услышать еще раз?

Чтение детям понравившегося эпизода 

А. Митяев.  Мешок овсянки.

 В ту осень шли долгие холодные дожди. Земля пропиталась водой, дороги раскисли. На просёлках, увязнув по самые оси в грязи, стояли военные грузовики. С подвозом продовольствия стало очень плохо. В солдатской кухне повар каждый день варил только суп из сухарей: в горячую воду сыпал сухарные крошки и заправлял солью.

   В такие-то голодные дни солдат Лукашук нашёл мешок овсянки. Он не искал ничего, просто привалился плечом к стенке траншеи. Глыба сырого песка обвалилась, и все увидели в ямке край зелёного вещевого мешка.

   Ну и находка! обрадовались солдаты. Будет пир горой Кашу сва-рим!

Один побежал с ведром за водой, другие стали искать дрова, а третьи уже приготовили ложки.

   Но когда удалось раздуть огонь и он уже бился в дно ведра, в траншею спрыгнул незнакомый солдат. Был он худой и рыжий. Брови над голубыми глазами тоже рыжие. Шинель выношенная, короткая. На ногах обмотки и растоптанные башмаки.

   -Эй, братва! - крикнул он сиплым, простуженным голосом.- Давай мешок сюда! Не клали не берите.

   Он всех просто огорошил своим появлением, и мешок ему отдали сразу.

Да и как было не отдать? По фронтовому закону надо было отдать. Вещевые мешки прятали в траншеях солдаты, когда шли в атаку. Чтобы легче было. Конечно, оставались мешки и без хозяина: или нельзя было вернуться за ними (это если атака удавалась и надо было гнать фашистов), или погибал солдат. Но раз хозяин пришёл, разговор короткий отдать. 

   Солдаты молча наблюдали, как рыжий уносил на плече драгоценный мешок. Только Лукашук не выдержал, съязвил:

   -Вон он какой тощий! Это ему дополнительный паёк дали. Пусть лопает. Если не разорвётся, может, потолстеет.

   Наступили холода. Выпал снег. Земля смёрзлась, стала твёрдой. Подвоз наладился. Повар варил в кухне на колёсах щи с мясом, гороховый суп с ветчиной. О рыжем солдате и его овсянке все забыли.

   Готовилось большое наступление.

   По скрытым лесным дорогам, по оврагам шли длинные вереницы пехот-ных батальонов. Тягачи по ночам тащили к передовой пушки, двигались танки.

Готовился к наступлению и Лукашук с товарищами. Было ещё темно, когда пушки открыли стрельбу. Посветлело в небе, загудели самолёты.

Они бросали бомбы на фашистские блиндажи, стреляли из пулемётов по вражеским траншеям.

   Самолёты улетели. Тогда загромыхали танки. За ними бросились в атаку пехотинцы. Лукашук с товарищами тоже бежал и стрелял из автомата. Он кинул гранату в немецкую траншею, хотел кинуть ещё, но не успел: пуля попала ему в грудь. И он упал. Лукашук лежал в снегу и не чувствовал, что снег холодный. Прошло какое-то время, и он перестал слышать грохот боя. Потом свет перестал видеть ему казалось, что наступила тёмная тихая ночь.

   Когда Лукашук пришёл в сознание, он увидел санитара. Санитар перевязал рану, положил Лукашука в лодочку, такие фанерные саночки. Саночки заскользили, заколыхались по снегу. От этого тихого колыхания у Лукашука стала кружиться голова. А он не хотел, чтобы голова кружилась, он хотел вспомнить, где видел этого санитара, рыжего и худого, в выношенной шинели.

   -Держись, браток! Не робей, жить будешь!.. слышал он слова санитара.

   Чудилось Лукашуку, что он давно знает этот голос. Но где и когда слышал его раньше, вспомнить уже не мог.

   В сознание Лукашук снова пришёл, когда его перекладывали из лодочки на носилки, чтобы отнести в большую палатку под соснами: тут, в лесу, военный доктор вытаскивал у раненых пули и осколки.

   Лёжа на носилках, Лукашук увидел саночки-лодку, на которых его везли до госпиталя. К саночкам ремёнными постромками были привязаны три собаки. Они лежали в снегу. На шерсти намёрзли сосульки. Морды обросли инеем, глаза у собак были полузакрыты.

   К собакам подошёл санитар. В руках у него была каска, полная овсяной болтушки. От неё валил пар. Санитар воткнул каску в снег постудить, собакам вредно горячее. Санитар был худой и рыжий. И тут Лукашук вспомнил, где видел его. Это же он тогда спрыгнул в траншею и забрал у них мешок овсянки.

   Лукашук одними губами улыбнулся санитару и кашляя ,и задыхаясь, проговорил:

   -А ты, рыжий, так и не потолстел. Один слопал мешок овсянки, а всё худой.

   Санитар тоже улыбнулся и погладив ближнюю собаку, ответил:

   -Овсянку-то они съели. Зато довезли тебя в срок. А я тебя сразу узнал. Как увидел в снегу, так и узнал.

 И добавил убеждённо: Жить будешь! Не робей!